Становление

В конце 1939 года для архива было выделено здание бывшей Предтеченской церкви, причем здание выделялось не только под архив, но и библиотеку им. Пушкина. Заведующему партархивом А.Л. Мансурову пришлось доказывать, что это совершенно неприемлемо. В докладной записке в бюро обкома ВКП(б) 11 ноября 1939 г. он писал: «Решением президиума областного исполнительного комитета от 4 ноября с. г. здание бывшей Предтеченской церкви передается для размещения библиотеки им. Пушкина и облпартархива. Я со своей стороны считаю, что совмещение партархива с другим учреждением, а тем более с библиотекой, куда будут ходить ежедневно массы людей, совершенно недопустимо и противоречит решениям и существующим инструкциям об охране архивов. Например, постановление Президиума ЦИК СССР от 27 июня 1935 г. говорит о необходимости выселения из помещений архивохранилищ учреждений и лиц, не имеющих отношения к архивам. В этом же постановлении говорится об установлении военизированной охраны архивов… Кроме того, данное помещение по своей площади (около 300 кв. м) едва только удовлетворяет потребность архсуществующим инструкциям об охране архивов. Например, постановление Президиума ЦИК СССР от 27 июня 1935 г. говорит о необходимости выселения из помещений архивохранилищ учреждений и лиц, не имеющих отношения к архивам. В этом же постановлении говорится об установлении военизированной охраны архивов… Кроме того, данное помещение по своей площади (около 300 кв. м) едва только удовлетворяет потребность архива на ближайший год, и совмещение с библиотекой, таким образом, может привести к тому, что мы в течение 1940 года не сможем сконцентрировать архивные материалы из районов… ^24.

Разумные доводы были услышаны, и в январе 1940 года архив переехал в здание бывшей Предтеченской церкви. ^25.

Через год после переезда выявились большие проблемы. Из докладной записки об итогах проверки состоянии работы облпартархива обкомом ВКП(б) от 6 марта 1941 г. узнаем, что «…под хранилище архива приспособлено помещение б. церкви. В плане по приспособлению этого помещения под архив намечено было сделать перекрытие, настлать потолок, чтобы тепло не уходило под купол… Перекрытия не сделали… Помещение плохо отапливается. Калориферная система в порядок не приведена. В центральную комнату хранилища теплый воздух попадает через одно окно, другое не работает, а в восточной комнате отопления совсем нет.

Температура в хранилище должна быть 8-12 градусов тепла, а фактически выше 4-х не бывала, а в дни сильных морозов снижалась до нуля и ниже. Вода, стекавшая со стен и окон, на полу замерзала. При проверке обнаружен лед В конце 1939 года для архива было выделено здание бывшей Предтеченской церкви, причем здание выделялось не только под архив, но и библиотеку им. Пушкина. Заведующему партархивом А.Л. Мансурову пришлось доказывать, что это совершенно неприемлемо. В докладной записке в бюро обкома ВКП(б) 11 ноября 1939 г. он писал: «Решением президиума областного исполнительного комитета от 4 ноября с. г. здание бывшей Предтеченской церкви передается для размещения библиотеки им. Пушкина и облпартархива. Я со своей стороны считаю, что совмещение партархива с другим учреждением, а тем более с библиотекой, куда будут ходить ежедневно массы людей, совершенно недопустимо.

В конце 1939 года для архива было выделено здание бывшей Предтеченской церкви, причем здание выделялось не только под архив, но и библиотеку им. Пушкина. Заведующему партархивом А.Л. Мансурову пришлось доказывать, что это совершенно неприемлемо. В докладной записке в бюро обкома ВКП(б) 11 ноября 1939 г. он писал: «Решением президиума областного исполнительного комитета от 4 ноября с. г. здание бывшей Предтеченской церкви передается для размещения библиотеки им. Пушкина и облпартархива. Я со своей стороны считаю, что совмещение партархива с другим учреждением, а тем более с библиотекой, куда будут ходить ежедневно массы людей, совершенно недопустимо и противоречит решениям и существующим инструкциям об охране архивов. Например, постановление Президиума ЦИК СССР от 27 июня 1935 г. говорит о необходимости выселения из помещений архивохранилищ учреждений и лиц, не имеющих отношения к архивам. В этом же постановлении говорится об установлении военизированной охраны архивов… Кроме того, данное помещение по своей площади (около 300 кв. м) едва только удовлетворяет потребность архсуществующим инструкциям об охране архивов. Например, постановление Президиума ЦИК СССР от 27 июня 1935 г. говорит о необходимости выселения из помещений архивохранилищ учреждений и лиц, не имеющих отношения к архивам. В этом же постановлении говорится об установлении военизированной охраны архивов… Кроме того, данное помещение по своей площади (около 300 кв. м) едва только удовлетворяет потребность архива на ближайший год, и совмещение с библиотекой, таким образом, может привести к тому, что мы в течение 1940 года не сможем сконцентрировать архивные материалы из районов… ^24.

Разумные доводы были услышаны, и в январе 1940 года архив переехал в здание бывшей Предтеченской церкви. ^25.

Через год после переезда выявились большие проблемы. Из докладной записки об итогах проверки состоянии работы облпартархива обкомом ВКП(б) от 6 марта 1941 г. узнаем, что «…под хранилище архива приспособлено помещение б. церкви. В плане по приспособлению этого помещения под архив намечено было сделать перекрытие, настлать потолок, чтобы тепло не уходило под купол… Перекрытия не сделали… Помещение плохо отапливается. на полу и на окнах, стены, потолок и железные перекрытия сырые.

На стеллажи сверху положены листы толстого картона и вода с потолка и железных перекрытий падает на этот картон. Картон мокрый. Стеллажи с нижней части намокли, часть их покрылась плесенью. Воздух в хранилище очень сырой. Документы влажные. Дела и документы покрылась слоем пыли. Ухода за ними нет. Лед до последних дней из хранилища не убирался…» ^26. Рассмотрев материалы проверки, бюро обкома ВКП(б) 7 мая 1941 г. решило: «Указать т. Мансурову на неудовлетворительное руководство его работой аппарата архива и непринятие надлежащих мер к наведению порядка с обработкой архивных фондов» ^27. Не дожидаясь еще обсуждения на бюро обкома ВКП(б), А.Л. Мансуров подал заявление об увольнении, написав: «Вследствие того, что я не справляюсь с задачами руководства в области архивно-технической работы, прошу освободить меня от занимаемой должности и дать мне возможность работать по линии пропагандистско-преподавательской, которая меня интересует и является моей основной профессией». ²⁸

С октября 1941 г. директором областного партийного архива работала Елизавета Михайловна Шабанова, правда, утвержденная в этой должности только в октябре 1942 г.

В годы войны поступательное развитие архива не остановилось. В течение 1941 года помещение было подремонтировано, устроено деревянное межэтажное перекрытие, что увеличило полезную площадь хранилища на 125 кв. м, проведены канализация, водопровод, установлены два пожарных крана, электропроводка проложена в резиновой трубке. В ночное время архив охранялся сторожем. Но из-за недостатка дров здание зимой не отапливалось, электричество в городе часто отсутствовало, и архивисты в темное время суток работали в здании обкома партии, делая научно-техническую обработку его документов. В остальное же время продолжали обрабатывать материалы, привезенные из города Горького.

Основной задачей оставалось и оказание помощи в обработке документов в районах и прием их в архив.^29. Еще в 1940 году началось использование документов: была написана первая статья об Октябрьской революции, опубликованная в областной газете, и начата работа по подбору документов о революции 1905 года в Вятской губернии. ^30.

К лету документы разместили на стеллажах, оборудовали рабочую комнату.

Острым оставался вопрос кадров. В 1940 года одна ставка машинистки была сокращена. С 1942 года вместо одного из научных сотрудников введена ставка хранителя фондов. За 1941-1942 годы три архивно-технических сотрудника были мобилизованы на завод. Штат всю войну оставался не укомплектован.

Однако именно в первый военный год начали проводить плановую учебу для архивно-технических сотрудников, а заведующий и научные работники побывали на трехмесячных курсах подготовки руководящих работников архивов. ³¹

Общеобразовательный уровень ответственных работников в первое десятилетие был довольно высок: все они имели высшее образование. На протяжении всей деятельности партархива должности ответственных работников (заведующего, научных сотрудников, хранителей фондов) занимали только члены компартии.

В отчетах того времени отмечается, что ряд райкомов ВКП(б) свои документы привели в порядок и сдали на хранение в архив. ^32.

Летом 1943 г. прошла очередная проверка работы архива обкомом партии. Проверка нашла многочисленные недоработки. Было отмечено, что «в работе наблюдается самотек, такой важнейший раздел работы, как научно-исследовательская работа, совсем не спланирован… Работа директора Шабановой далеко не удовлетворяет поставленным требованиям, руководство формальное». ^33. В октябре 1943 г. Е. М. Шабанову пригласили в отдел кадров в обком партии и предложили перейти на педагогическую работу в соответствии с постановлением Совнаркома СССР.

Хотя проверки работы архива и выявляли многочисленные недостатки, нельзя забывать, что происходило создание архива в невероятно трудных условиях предвоенного и военного времени. И в этих условиях А.Л. Мансуров и Е.М. Шабанова заложили фундамент работы областного партийного архива и тем остались в истории архивного дела области.

С 1945 года официальное название архива - Партийный архив Кировского обкома ВКП(б). К тому времени организационный период завершился. Определились такие характерные особенности партийного архива, как закрытость от общества, обслуживание интересов только партийных учреждений; отделение от общегосударственной архивной службы; строгое функционирование по определенным правилам, четкая исполнительская дисциплина.

В слабо оборудованном помещении Предтеченской церкви по-прежнему работать, и хранить документы было очень сложно. Заведующий партархивом Мальков Василий Артемьевич в 1945 году докладывал в обком ВКП(б): «Помещение для партархива непригодно, имеет большую влажность… Сколько находится документов в россыпи, определить не представляется возможным. Приведены в полный порядок частично только по фонду Вятского губкома партии 825 единиц хранения, все остальные фонды находятся в необработанном виде. В партархиве имеются только приемо-сдаточные описи, составленных в архиве описей нет… Норма по справочной работе не выполняется, т. к. фонды находятся в необработанном виде…» ^34.

В протоколе заседания бюро Кировского обкома ВКП(б) от 16-21 июля 1945 г. отмечается, что и должной научной работы в архиве не ведется: не выявляются, как того требовал ЦПА, документы Ленина-Сталина и их соратников, а также документы, характеризующие участие трудящихся Вятской губернии в революционном движении… ^35.

Частично подремонтированный архив в первый послевоенный год выглядел следующим образом: «Общая площадь помещения – 525 кв. м, на которых 65 кв. м. занимает рабочая комната, в которой проводится работа хранителем фондов, научным работником, тремя архивариусами и печатником, комната оборудована конторками, стульями и канцелярскими стеллажами. Кабинет заведующего имеет 18 кв. м, оборудование которого состоит из одного шкафа, конторки, стеллажа и 2-х этажерок, кабинет используется для работы приходящими работниками, ведущими научную работу. Комната-кухня имеет площадь 18 кв. м, комната архивохранилища имеет площадь 424 кв. м, из которой в нижнем этаже имеется комната для секретного делопроизводства площадью 65 кв. м. Отопляется помещение архива 4 печками и калорифером. В противопожарном отношении имеется 2 пожарных рукава, 1 огнетушитель, 2 ломика и 2 топора.

…На 1 января 1947 года – фондов - 1310, из них полностью обработанных всего 4». ^36.

Естественно, что в подобных условиях говорить об эффективной работе не приходилось, что и констатировали и в 1945, и в 1947 году сотрудники ИМЭЛС, проводившие обследование в архиве: «…До сих пор материалы находятся в сыром, темном неотапливаемом помещении; в результате они плесневеют и портятся. Помещение переполнено, ввиду чего концентрация материалов с мест проводится медленно, в ближайшее время должна будет совсем приостановиться. Постановка на учет документальных материалов архива продолжает оставаться неудовлетворительной. Книги поступления фондов ведутся небрежно и грязно; не все графы заполняются, названия фондообразователей пишутся неполно. В карточках фондов не отражены все изменения, происшедшие после их составления. Не заведены дела фондов. Не приведены в надлежащий порядок инвентарные описи. Пользование ими в настоящий период затруднительно…»^37.

После проверки были приняты некоторые меры по улучшению дела:

• документы архива просушены и обеспылены;
• составлен топографический указатель;
• приведены в порядок книга поступления материалов и дела фондов, книга и карточки фондов и приемо-сдаточные описи;
• при приеме материала от райкомов, начали выявлять документы о деятельность партийных организаций в период Великой Отечественной войны, а также документы, относящиеся к жизни и деятельности В.И. Ленина, И.В. Сталина и их соратников, информируя об этом ИМЭЛС;
• для повышения квалификации сотрудников начали занятия по технической учебе по программе ИМЭЛС по изучению теории и практики архивного дела;
• увеличено количество подлежащих обследованию райкомов ВКП(б) и ВЛКСМ. ³⁸

С 1948 года заметно оживилась научно-исследовательская работа. Научный сотрудник Сурнина Антонина Гавриловна, начала работать над сборником документов о деятельности Вятской парторганизации ВКП(б) в 1917-1920 гг.: изучала литературу, выявляла документы по партархиву, краеведческому музею, в библиотеке им. Герцена, в Центральном партийном архиве, Центральном государственном архиве Октябрьской революции, Центральном архиве Красной армии, в партархиве Свердловского обкома партии. К сожалению, вскоре она заболела и в связи с инвалидностью в 1949 году была вынуждена оставить работу. ³⁹

Появились и первые исследователи. В 1948 году с документами архива работали: преподаватели сельскохозяйственного института А.С. Быстрова по теме: «Комитеты бедноты Вятской губернии и развитие социалистической революции в деревне», А.Т. Киселев по теме: «Партийная организация г. Кирова в период Великой Отечественной войны», преподаватель педагогического института Б.Н. Греков по теме: «Аграрная революция в Вятской губернии». ^40.

На протяжении всей деятельности партийного архива разрешение на исследовательскую работу с документами давал секретарь обкома партии. Для работы с партийными документами допускались только члены партии, к комсомольским могли быть допущены также и комсомольцы. Давал консультации исследователям, следил за их работой научный сотрудник. Его основным инструментом в этом случае были ножницы. Кроме того, что имелись дела с грифом «в читальный зал не выдается» (таковыми, например, были все материалы к протоколам заседаний бюро обкома и райкомов партии), все записи внимательно просматривались научным сотрудником, визировались заведующим архивом, только после этого возвращались исследователю. Все нежелательные записи вырезались.

В послевоенные годы штат архива, хотя и был полностью укомплектован, сократился до шести специалистов. В 1948 году сторожа заменила «милицейская охрана помещения». ^41.

последнее обновление страницы: 2017-07-03