Орлов, год 1918

Е.Н. Чудиновских (г. Киров)

1918 год. Прошло почти 100 лет. Но не все еще загадки, не все тайны этого сложного периода разгаданы, не все герои и мученики названы. Сейчас хорошо известно имя орловского священника Михаила Петровича Тихоницкого, расстрелянного в г. Орлове в сентябре 1918 года. Менее известны имена остальных священнослужителей, пострадавших в том хмуром сентябре. Следственные дела на этих граждан хранятся сейчас в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области.

7 декабря 1917 года были созданы органы Чрезвычайной комиссии. Вятка впервые услышала о ЧК в мае 1918 года, когда была образована Вятская губЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, преступлениями по должности и злоупотреблением печатью. В это же время возникают и уездные ЧК, которые действуют независимо от губернской ЧК, подчиняясь только местным Советам. Так Орловская ЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, мародерством и пьянством была создана 25 мая 1918 года и первоначально значительные усилия направляла на пресечение злоупотреблений, хищений и пьянства.

Но уже к середине лета обстановка в губернии резко изменилась. С севера на губернию двигались войска интервентов, на юге Казань захватили белочехи, левые эсеры вступили в открытую борьбу с большевиками, восстали Ижевск и Воткинск, с оружием в руках выступил против советов продовольственный полк под руководством Степанова в Уржумском уезде, состоялись выступления в Яранске, Санчурске, Кикнуре. Среди крестьян росло недовольство продразверсткой. Чтобы сохранить власть в своих руках, большевики резко усиливают репрессии по отношению к лицам, недовольным их действиями. Создается Вятский чрезвычайный военно-революционный штаб, который обращается к населению с призывом «беспощадно разделываться со всякими проявлениями контрреволюции, откуда бы они ни исходили».... В начале августа в губернии вводится военное положение, в соответствии с которым ЧК получают право самостоятельно решать судьбу арестованных по подозрению в контрреволюционных проявлениях, вплоть до расстрела.

В июле 1918 года создается фронтовая ЧК по борьбе с контрреволюцией на Чехословацком фронте. 14 августа Центральной Фронтовой Комиссией было командировано в г. Вятку 24 работника для налаживания в городе и уездах работы по борьбе с контрреволюцией. Посланные 24 работника, образовав в г. Вятке особую комиссию, выделили постоянный рабочий аппарат во главе с председателем тов. Путте, остальные же работники разбились по всем уездам.

5 сентября 1918 года Совнарком принимает постановление о «красном терроре» как чрезвычайной мере самообороны пролетарского государства. По всей Вятской губернии по этому постановлению со 2 сентября по 20 октября расстреляно 136 человек.

Фронтовая ЧК оставила свой след в Орловском, Советском, Котельничском и Нолинском уездах. Третья часть сохранившихся дел того периода - результат деятельности именно этой ЧК. По этим делам видно, что следствие и неправый суд проводились спешно, без оформление каких-бы то ни было документов: в делах нет ни анкет арестованных, ни протоколов допросов. Один человек играл роль и следователя, и судьи. В г. Орлове этой организацией было расстреляно 20 человек: учителя, офицеры, прокурор, урядник, простые обыватели.

Приказом N 9 той же фронтовой ЧК одним из главных врагов советской власти объявляется духовенство. В приказе говорилось: «Предписываю всем прифронтовым Чрезвычкомам обратить особое внимание на духовенство, установить тщательный надзор за ними, подвергать расстрелу каждого из них, несмотря на его сан, кто дерзнет выступить словом или делом против Советской власти...». В списке расстрелянных по городу Орлову и Орловскому уезду значатся: - игумен Мартиниан, настоятель Спасо-Орловского мужского монастыря (5 сентября), священники Казанского собора города Орлова Вениамин Сенилов (7 сентября) и Михаил Петрович Тихоницкий (20 сентября), псаломщик церкви в с. Истобенском Стефанов Семен Арсентьевич (21 сентября).

5 сентября был расстрелян настоятель Спасо-Орловского мужского монастыря игумен Мартиниан (Ершов Михаил Фролович).

Родился он в дер. Семкино (ныне Санчурского района Кировской области). По словам М.П. Михеевой, опубликованным в книге второй «Вспомнимпоименно» протоиерея Алексия Сухих, «подражая святому преподобному Алексию, человеку Божию, в канун свадьбы покинул родительский дом. В Почаевской лавре принял монашеский постриг». Согласно тому же источнику «с 1900 года - иеромонах Почаевской Лавры, с 1913 года - ризничий Московского Заиконоспасского Ставропигиального монастыря».

А вот с дальнейшими сведениями, указанными в книге, о том, что игумен Мартиниан «после 1917 года уехал в Почаевскую Лавру, где по единогласному решению насельников монастыря стал нести послушание настоятеля, а в 1919 году при защите Лавры от захватчиков-большевиков был застрелен на колокольне храма», согласиться нельзя, потому что биография его с декабря 1917 года была связана с городом Орловым Вятской губернии.

Так поведало его следственное дел. В деле - 44 листа: протоколы обыска, список изъятых вещей да постановление о расстреле «за его явную контрреволюционную активную деятельность, обнаружившуюся по изъятой при обыске его переписке». Для того, чтобы вынести приговор о расстреле, не потребовалось спросить даже имени его в миру. Есть в деле фотография неизвестного, сделанная в Почаевской лавре (может быть, и самого Мартиниана). В основном в деле содержится его частная переписка, изъятая в ходе обыска как вещественное доказательство по делу. По письмам узнаем, что прибыл он в Орловский монастырь, скорее всего, в декабре 1917 года перед кончиной настоятеля монастыря архимандрита Агафангела (12 января 1918 года был 9-й день по кончине архимандрита), что братия встретила его враждебно. В анонимном присьме жителя Орлова, подписавшегося «истинно верующий христианин православной российской церкви», говорилось: «...Братия здешнего монастыря ведет себя не так, как подобает вести себя монахам; она вдается в разврат и пьянство». Судя по письмам и рапортам в Вятскую духовную консисторию, игумен Мартиниан начал непримиримую борьбу с такими нетерпимыми явлениями, что встречало яростное противодействие некоторых из братии. Конечно, далеко не всех. В письмах рассказывается и о тех, кто честно трудился, молился и хотел порядка и тишины в монастыре. Да и о жителях Орлова Мартиниан отзывался с большой теплотой, написав в письме, что «народ в Орлове хороший и доверчивый». Косьвенно письма указывают на служение Мартиниана прежде на Алтае, в Алтайской духовной миссии, основанной в 1828 году указом Святейшего синода для обращения алтайских инородцев «шаманского суеверия» в веру Христову. В других сохранившихся письмах из разных мест рассказывалось о гонениях на священнослужителей, разорении монастырей. Так, например, иеромонах Варсонофий из Николо-Бабаевского монастыря в апреле 1918 года ему сообщал: «Не знаю, как у Вас живется, и как большевики действуют у вас, а у нас они очень безобразничают и дают себя чувствовать, ибо они у нас отняли монастырскую пристань на Волге и перевоз через Волгу, монастырскую гостиницу они уже давно у нас отняли, а теперь землю отнимают. ... Мы не знаем, как дальше будем жить и как существовать в жизни...» А игуменья Рафаила из Нижнего Новгорода сообщала: «Да, батюшка, так трудно стало жить, что и высказать невозможно. Помаленьку принимаются и за нас. Сначала отобрали мельницу, теперь отбирают подворье в Нижнем и дом в Лыскове. Чем будем существовать?» Эти и подобные строки и послужили основанием к обвинению и расстрелу игумена. Реабилитирован Мартиниан 19 марта 1992 года прокуратурой Кировской области согласно ст. 3,5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года.

7 сентября расстреляли служившего в Казанском соборе города Орлова вместе с Михаилом Тихоницким священника Вениамина Васильевича Сенилова. Родился он в с. Юрьево Котельничского уезда 12 декабря 1872 года в семье учителя. Учился в Вятской духовной семинарии. Служил в г. Орлове псаломщиком Троицкой церкви, диаконом Казанско-Богородицкого собора (1894-1900), был учителем пения в городском приходском училище и Орловской Татианинской гимназии, законоучителем церковно-приходской школы. Из единственного в деле протокола допроса узнаем, что о. Вениамин состоял до революции в партии народной свободы (кадетов) и даже был в ней казначеем. На 1918 год партия распалась и Вениамин Сенилов не имел с ее членами никакой связи. Тут же было вынесено постановление: «Допросив обвиняемого священника Вениамина Сенилова нашел, что он состоял в партии народной свободы, исполняя там должность казначея, не мог быть не убежденным кадетом, хотя и говорит, что попал в партию случайно... В настоящее время, хоть он и говорит, что признает власть, но в некоторых пунктах с ней расходится, а посему постановил: «Священника Вениамина Сенилова расстрелять». На его иждивении на тот момент находилось четверо детей - два сына и две дочери от 11 до 18 лет - учащихся реального училища и гимназии. Реабилитирован Вениамин Сенилов 20 марта 1992 года Прокуратурой Кировской области согласно ст. 3, ст. 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года.

Кроме этого, я нашла о нем весьма скудные сведения. Но и они говорят о Вениамине Сенилове как человеке достойном. Известно, что он до революции состоял в Вятском церковно-певческом обществе. В Первую мировую войну призывался в армию. А дочь его Елена Вениаминовна Сенилова - была одним из первых педагогов по фортепиано детской музыкальной школы в г. Халтурине, открывшейся в 1959 году. И еще в альманахе «Герценка» опубликована статья С.В. Целищевой «Река и люди». Вспоминая о своем отце, музыканте Вениамине Фёдоровиче Шалагинове, она пишет: «Силин остров. Это мыс, покрытый соснами и резко выделяющийся на фоне ровного берега своей суровостью. Река огибает его крутой петлей, и даже в ясный день вода здесь всегда свинцовая, беспокойная. За соснами простираются заливные луга в окаймлении чёрной и красной дикой смородины. Садовые ягоды, даже самые сортовые, только напоминают вкус и запах тех ягод. Почему-то именно это место было избрано в начале 20-х революционных годов прошлого века для расстрела большой группы священнослужителей. Среди них был отец Вениамин. (Здесь автор ошибается - события эти относятся к 1918 году и расстреливали тогда не только священников, а различных обывателей города Орлова - Е.Ч.). Бабушка мне говорила, что в молодости ей очень нравился батюшка Вениамин, в честь которого и назван был мой отец. Может, это просто совпадение имён, но мне хочется верить, что это один и тот же человек. Его дочь, Елена Вениаминовна Сенилова, в то время училась в Ленинградской консерватории, но как дочь врага народа была из неё исключена на 4-м курсе. В последующем она стала уникальным преподавателем фортепьяно в музыкальной школе и оказала огромное влияние на воспитание своих учеников. Она могла даже малые крупицы наших талантов развить в способность чувствовать музыку. Её учеников было видно уже по тому, как они выходили на сцену и садились за инструмент. Высочайшей внутренней культуры был человек. Светлая ей память».

20 сентября 1918 года следователь Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией при Совнаркоме на Чехословацком фронте А. Юревиц, производивший следствие по делу священника Михаила Тихоницкого, обвинил его в контрреволюционной деят.[ельности] и постановил: за распространение посланий против власти свящ[енника] Тихоницкого расстрелять. А 21 сентября он уже выносит расстрельный приговор другому церковнослужителю - двадцатипятилетнему псаломщику Семену Арсентьевичу Стефанову из села Истобенского Орловского уезда. Семен родился в семье дьякона, закончил духовное училище и поступил в политехникум в г. Петрограде. Проучился там один год и приехал в в 1915 году в пос. Истобенск. К политике был равнодушен, нигде не выступал и не агитировал против власти. Но у него было найдено письмо сестры, которая написала: «А что ты пишешь про орловские ужасы, так теперь ведь везде так, и у нас тоже расстрелы бывают...» (не забываем, что за сентябрь в Орлове было расстреляно 20 совершенно безвинных людей, часто знакомых Семена), а также советовала ему поступить на службу в какой-нибудь комиссариат, чтобы освободили от военной службы. За такую малость приговор был суров: «Оказалось, что Стефанов, имея высшее образование, ничуть не разбирается в политической жизни, что он скрывался от войны, поступая в псаломщики и теперь, скрываясь от мобилизации, желает поступить в комиссариат какой-либо, что ... он называет действия нашей комиссии какими-то ужасами, а потому постановил: Стефанова расстрелять». Реабилитирован Прокуратурой Кировской области 01 июля 1992 года.

В делах много недомолвок, очень мало сведений о пострадавших в том жестоком сентябре. Это поле для поисков местных краеведов.

Опубликовано:

Вятский епархивальный вестник. - 2016. - № 3 (март). - С. 15-16: фот.